понедельник, 4 июня 2012 г.

Фашизм как политическое течение


И.Рашен

Прошло 65 лет после разгрома фашистской коалиции, но до сих пор в мире нет единого мнения в оценке такого явления, как фашизм. Кто-то склонен считать это явление порождением специфики немецкой культуры и философии, кто-то считает это массовым психозом, истерией. Есть политики, возлагающие всю вину на харизматичную и обладающей невероятной гипнотической силой личность Адольфа Гитлера. Но есть и противоположенное мнение, что «бесноватый фюрер» был просто марионеткой в чужих руках. Совершено очевидно, что к всеобщему согласию по этому вопросу придти не получится, так как мир раздирают политические противоречия порождаемые противостоянием антагонистических классов. И конечно все суждения о фашизме несут в себе политический субъективизм. Мы не будем делать бесплодных попыток возвыситься над политической разноголосицей, не будем пытаться непредвзято судить об этом явлении. Наоборот, совершенно сознательно будем пользоваться именно методом материалистической диалектики, так как на сегодня это наиболее точный научный метод познания общественных процессов. Как раз именно материализм отрицает «чистоту» мысли и «абсолют» истины. Мы сразу говорим, что мы не над политикой, а в самой её гуще. Мы люди очень заинтересованные и, в отличие от академической публики, этого не скрываем.

Исторические условия, в которых зарождался фашизм.

Совершенно невозможно начинать говорить о фашизме сразу с лагерей смерти или с начала Второй Мировой, и уж тем более не с манифестаций на Манежной. Что бы докопаться до истоков фашизма, необходимо погрузится в историю на рубеже 19-го и 20-го веков. Необходимо понять, какие классы нарождались, какие уничтожались. Какие классы господствовали и какие находились на нижней социальной ступени.
Вот как определил этот период Ленин: «Для Европы можно установить довольно точно время окончательной смены старого капитализма новым: это именно — начало 20 века». По определению Ленина, смена веков совпала с новым экономическим порядком. Чем отличался новый порядок от предшествующего, блистательно изложено в его работе «Империализм как высшая стадия капитализма». Нам, из этой работы наиболее важно узнать, как экономика влияла на умонастроения, мировоззрение, политику той эпохи. В этом же очерке Ленин приводит высказывания политиков которые замечательно подчёркивают изменение взглядов вследствие изменения экономики:
«В эпоху наибольшего процветания свободной конкуренции в Англии, в 1840-1860-х годах, руководящие буржуазные политики её были против колониальной политики, считали освобождение колоний, полное отделение их от Англии неизбежным и полезным делом. …Склонный вообще говоря к империализму государственный деятель Англии Дизраэли, говорил: «Колонии, это — мельничные жернова на нашей шее». А в конце 19 века героями дня в Англии были Сесиль Родс и Джозеф Чемберлен, открыто проповедовавшие империализм и применявшие политику с наибольшим цинизмом!
Небезынтересно, что связь чисто, так сказать, экономических и социально-политических корней новейшего империализма была уже тогда ясна для этих руководящих политиков английской буржуазии. Чемберлен проповедовал империализм как «истинную, мудрую и экономную политику», указывая особенно на ту конкуренцию, которую встречает теперь Англия на мировом рынке со стороны Германии, Америки, Бельгии. Спасение в монополии — говорили капиталисты, основывая картели, синдикаты, тресты. Спасение в монополии — вторили политические вожди буржуазии, торопясь захватить ещё не поделённые части мира. А Сесиль Родс… говорил по поводу своих империалистических идей в 1895 году: «Я был вчера в лондонском Ист-Энде (рабочий квартал) и посетил одно собрание безработных. Когда я послушал там дикие речи, которые были сплошным криком: хлеба, хлеба!, я, идя домой и размышляя о виденном, убедился более, чем прежде, в важности империализма... Моя заветная идея есть решение социального вопроса, именно: чтобы спасти сорок миллионов жителей Соединенного Королевства от убийственной гражданской войны, мы, колониальные политики, должны завладеть новыми землями для помещения избытка населения, для приобретения новых областей сбыта товаров, производимых на фабриках и в рудниках. Империя, я всегда говорил это, есть вопрос желудка. Если вы не хотите гражданской войны, вы должны стать империалистами».
Так говорил Сесиль Родс в 1895г., миллионер, финансовый король, главный виновник англо-бурской войны...». (1)
На смену рыночному капитализму пришли монополии. Капиталистическая ярмарка, с её безудержным желанием продавать и производить как можно больше товаров достигла своего критического максимума и приобрела новое качество, противоположенное рыночной свободе — монополизм.
«Монополия, раз она сложилась и ворочает миллиардами, с абсолютной неизбежностью пронизывает все стороны общественной жизни, независимо от политического устройства и от каких бы то ни было других «частностей»». (2)
Абсолютно точное замечание Ленина. Как конкретно происходило «пронизывание» общества можно узнать у авторитетного и популярного в Европе писателя и историка Иохима Феста. Его книга «Гитлер. Биография» содержит много весьма точно подмеченных особенностей той эпохи.
«В ходе ползучей революции гибла старая, космополитическая, феодальная и крестьянская Европа, ставшая особенным анахронизмом как раз на территории австро-венгерской монархии. Связанные с этой гибелью потрясения и конфликты не пощадили никого. В первую же очередь угрозу себе ощущали буржуазные и мелкобуржуазные слои. Угроза эта исходила со всех сторон — от прогресса, от кошмарного роста городов, от стремительного развития техники, массового производства и монополизации. Грядущее, так долго бывшее сферой обнадёживающих личных и общественных утопий, становятся начиная с этого времени для всё более широких слоёв причиной страха. В одной только Вене после отмены в 1859 году Цехового устава за тридцать лет пошли с молотка около 40 000 ремесленных мастерских». (3 стр. 46)
Миллионы людей имевших свои орудия производства, в виде крестьянской лошади или ремесленной мастерской, определённый социальный статус, уверенность в будущем, основанную на своих профессиональных навыках и своей собственности, вдруг всего лишаются и становятся пролетариатом. Пролетариат той поры никак нельзя сравнить с сегодняшним европейским рабочим классом.
Маркс, в двадцать третьей главе «Капитала», посвящённой всеобщему закону капиталистического накопления, специально подобрал материал по обследованию условий жизни английских рабочих. В частности приводится высказывание «агента промышленности» министра Гладстона, которого при всём желании никак нельзя заподозрить в левом субьективизме: «Человеческая жизнь в девяти случаях из десяти есть просто борьба за существование». Уточним, за физическое выживание вследствие недостаточного питания – именно про это говорил министр. Это было сказано в 1864 году, и это можно считать общей оценкой жизни пролетариата того времени.
На примере Гитлера можно прочувствовать те мелкобуржуазные метания, страхи, ощущения всеобщей катастрофы, поиски выхода в мистических, иррациональных философско-политических течениях. Несмотря на то, что он всегда говорил о своей исключительности, его умозаключения можно считать очень характерными для мелкобуржуазной среды, балансирующей на грани пролетаризации. Гитлер часто применял театральные высказывания на публику, но как пишет Иохим Фест: «С откровенностью, которую трудно было от него ожидать, напишет он в «Майн Кампф» об обусловленной повседневной жизнью «враждебности мелкого буржуа по отношению к рабочему классу», захватившей и его самого и оправдывавшейся боязнью «снова опуститься назад в это прежнее, малопочтенное сословие или, по меньшей мере, быть причисленным к нему».
Живя некоторое время в ночлежке, работая на стройке, Гитлер соприкасался с пролетариатом, наблюдал их классовую борьбу и делал выводы.
«Они отрицали буквально всё: нацию — как выдумку «капиталистических»...классов, отечество — как инструмент буржуазии в деле эксплуатации рабочего класса, авторитет закона — как средство подавления пролетариата, школу — как институт выращивания рабов, равно как и рабовладельцев, религию — как средство оглупления приговорённого к эксплуатации народа, мораль — как символ бараньего терпения, и т.д. Тут не было ну абсолютно ничего, что не засасывало бы так в грязь этой страшной трясины». (4 стр.60 Фест)
Гитлера ужасает решимость пролетариата поломать всю систему ценностей буржуазного общества и выстроить совершенно новую, рабочую систему ценностей. В этой новой системе нет места привилегированным классам, нет места сословности. Но именно мелкобуржуазная среда рьянее всех кичится своим над пролетарским положением. Вся философия жизни мелкой буржуазии заключается в беспрерывной борьбе за «выбиться в люди» или удержаться в «людях». Гитлер постоянно употреблял слова революция и революционер, но вся его революционность и нападки на буржуазное общество сводились в общем к борьбе за право существования мелкой буржуазии. Однако реальное развитие экономики и общества не оставляли места для мелкой буржуазии, по крайней мере в таком количестве и с таким социальным статусом. С началом 20 века мелкая буржуазия перестала играть в экономике значимую роль, соответственно и буржуазные партии старого типа, на знамёнах которых были начертаны лозунги «свобода, равенство, братство» канули в лету.
Широко распространён миф, что нацинал-социалистическая идеология является детищем Гитлера. Но это не так. Вся идеология национал-социализма – это сборная солянка идей Ницше, социал-дарвинизма, эзотерики, в яркой упаковке из некоторых на время позаимствованных у марксизма лозунгов.
Фридрих Ницше (1844-1900 гг.) прославился своими произведениями «Так говорил Заратустра», «Антихрист», «Сумерки идолов», «По ту сторону добра и зла», «Воля к власти». Все перечисленные работы Ницше – это борьба против глубоких изменений в общественных отношениях связанных с развитием экономики. Ницше наблюдает за пролетаризацией, за вытеснением товарно-денежными отношениями отношений основанных на сословности, на патриархальности.
Картина распада старых отношений приводит его к идее сверхчеловека. В этом есть логическая связь, так как с одной стороны миллионы людей становились пролетариями, но в тоже время формировалась новая финансовая олигархия с колоссальными возможностями. Ницше воспевая своего сверхчеловека, осознанно или неосознанно дал мощное идеологическое оружие имперской политике. Возможно, напиши он свои труды на сто лет пораньше, никто и не узнал бы про это по причине невостребованности.
Ницше патологически ненавидел всё что связанно с рабочим движением с марксизмом: «Кого более всего я ненавижу между теперешней сволочью? Сволочь социалистическую, апостолов чандалы(I), которые хоронят инстинкт, удовольствие, чувство удовлетворённости рабочего с его малым бытием, - которые делают его завистливым, учат его мести... Нет несправедливости в неравных правах, несправедливость – в притязании на «равные» права» (гл.57 «Антихрист»).
Ницше в своих рассуждениях пришёл к выводу, что воля к власти есть основной инстинкт жизни, отсюда и сверх социал-дарвинистские идеологические принципы: «Что хорошо? - Всё, что повышает в человеке чувство власти, волю к власти, самую власть. Что дурно? - Всё, что происходит из слабости. Что есть счастье? - Чувство растущей власти, чувство преодолеваемого противодействия. Не удовлетворённость, но стремление к власти, не мир вообще, но война, не добродетель, но полнота способностей... Слабые и неудачники должны погибнуть: первое положение нашей любви к человеку. И им должно ещё помочь в этом».
Неравенство, рабы и властители, аристократия и плебеи, сверхчеловек и человеческий материал, лагерная пыль для материализации его воли — вот философия Ницше. Вот его «правда жизни».
«Мораль в Европе есть нынче мораль стадных животных... С помощью религии, которая всегда была к услугам возвышеннейших стадных вожделений и льстила им, дело дошло даже до того, что и в политических, и в общественных установлениях мы видим всё более явное выражение этой морали: демократическое движение наследует христианскому. Что, темп его слишком медленен и снотворен для более нетерпеливых, для больных и страждущих выразителей названного инстинкта, это видно из того, как всё неистовее воют и всё откровеннее скалят зубы анархистские псы, которые слоняются теперь по подворотням европейской культуры; мнимым образом противоположные миролюбивым и работающим демократам и идеологам революции, а ещё более — тупоумным философастерам и фанатикам братства, которые называют себя социалистами и хотят «свободного общества», в действительности они, однако, сходятся с ними в глубокой и инстинктивной враждебности ко всякой иной форме общества, кроме автономного стада (доходя в этой враждебности до отрицания самых понятий «господин» и «раб»...)».
Здесь Ницше совершенно точно указал суть непримиримого различия между его мрачной философией и марксизмом: он ратует за рабство, а рабочее движение – против рабства.
С 1869 по 1879 год Ницше преподаёт в Базельском университете Швейцарии в профессорском звании. Его идеи широко расходятся, у него много последователей. В любом праворадикальном движении можно отыскать идеии Ницше слегка завуалированные или наоборот доведённые до крайности. Надо ли говорить, что для идеологической базы фашистского движения ницшеанство сыграло огромное значение.
В те годы, когда юный Гитлер ещё грезил о славе художника, в Европе уже развевался флаг со свастикой. Как пишет Иоахим Фест, как раз недалеко от комнаты, которую снимал Гитлер, находилась типография журнала с тиражом до 100 000 экземпляров! Издавал этот журнал бывший монах Йорг Ланц.
«Из своего замка Верфенштейн в Нижней Австрии, приобрести который ему помогли его покровители из среды промышленников, Ланц призывал создать ариогероический мужской орден — передовой отряд белокурой и голубоглазой расы господ в грядущем кровавом противоборстве с неполноценными смешанными расами. Подняв над замком уже в 1907 году знамя с изображением свастики, он обещал ответить на социалистическую классовую борьбу расовой борьбой «вплоть до применения ножа для кастрации» и призывал «во имя уничтожения зверочеловека и развития более высокого типа нового человека» возвести в систему методы отбора и истребления. Делу планомерного искусственного отбора и расовой гигиены служила программа мер по стерилизации, депортации в «обезьяний лес», а также по ликвидации путём принудительного труда и убийства...». (гл.3 стр.62)
Гитлер не только регулярно читал этот журнал, но и лично был знаком с этим «человеколюбивым» расстригой. Фест, однако, оговаривается, что наибольшее влияние учение этого монаха произвели не на самого Гитлера, а на его «сподвижников» и в первую очередь Генриха Гимлера. Однако то, что приверженцы идей Ланца выдвигались на ключевые посты говорит о том, что Гитлер не отрицал Ланца, а лишь дополнил и «обогатил» утопические идеи о создании ордена расовой борьбы.
«...субкультура, которую нашёл Гитлер в лице Ланца фон Либенфельса и других течений, существовавших в Вене на грани 19 и 20 веков, не была, строго говоря, в понятийном смысле отрицанием господствовавшей системы ценностей, а являлась лишь её деградационным отражением.... Ему не нужно было отказываться ни от одной из тех тривиальных мыслей, что с самого начала помогали ему ориентироваться в мире» (Фест, гл. 3 стр. 63).
По своей сути идеи тотальной расовой борьбы – не плод научных исследований, или задачи выдвигаемые развитием общества; это всего лишь адаптированные к современной культуре, идеи времён великих завоевателей.
Мы по историческим свидетельствам знаем, что к тактике уничтожения побеждённых племён прибегали многие завоеватели. Например, есть многие свидетельства о жестокости гуннов. Все эти «эксперименты» по уничтожению инородцев, иноверцев проводились во времена варварства и на заре цивилизации. С эрой капитализма политическая борьба перешла из сферы межплеменной в сферу социальную, и это был прогрессивный шаг в общественном развитии. Но погибающий класс мелкой буржуазии, не видя своей личной перспективы, гиперболизирует классовую катастрофу до масштабов мирового коллапса. Как утопающий хватается за соломинку, так и мелкая буржуазия судорожно ищет выход из тупика в «добром старом прошлом». К этому можно добавить, что в Германии исключительно острым был вопрос национальный. Этап формирования единой нации, который передовые страны прошли ещё в эпоху феодализма, для Германии начался только 18 января 1871 года с провозглашения Германской империи. В австро-венгерской империи немцы составляли значительную этническую группу. В реальном училище, где учился второгодник Гитлер, «ученики демонстративно носили в петлицах голубые васильки – немецкий народный символ, любили использовать чёрно-красно-золотые цвета движения за немецкое национальное единство, приветствовали друг друга немецким «Хайль!» и вместо габсбургского гимна пели звучавшую на ту же мелодию «Германскую песню»» (гл.3, стр. 65)
Зарождение и победа фашистского движения в Германии

Несмотря на свою многочисленность и отчаянное положение, мелкая буржуазия не могла оказать самостоятельно влияние на политические процессы в обществе. Все эти «ордены», «братства», «землячества» не могли сравниться с мощным рабочим движением. Пролетариат, шаг за шагом завоёвывал позиции. Класс пролетариата постоянно рос, развивался, занимая всё более значимое положение в экономике. Борьба за свои права не прекращалась ни на минуту. Рабочие добились легализации своих профсоюзов. Активно развивалась реформистское течение социал-демократии. Действовали революционные рабочие партии. В классе мелкой буржуазии происходило всё в точности до наоборот. Объективный ход истории подводил всё к тому, что пролетарская революция окончательно выведет рабочий класс на лидирующие позиции и мелкая буржуазия будет поглощена рабочей средой. Вместе с поглощением мелкой буржуазии и экспроприацией «спонсоров», все эти пахнушие средневековьем, и варварами политические течения должны были растаять как прошлогодний снег, по причине отсутствия социальной базы и политической востребованности.
Но все революции, кроме российской, потерпели поражения. Однако окончательно сломить рабочее движение только с помощью государственного аппарата у капиталистов не хватало сил. Революционная ситуация вовлекает в политику миллионы людей. Справится с миллионами полицейскими силами невозможно. Сама финансовая олигархия представляет собой мизерную часть общества и никоим образом не может стать центром общественного движения.
Буржуазия, рушившая феодальные устои, сама участвовала и возглавляла революционные массы. Финансовая олигархия сама по себе ничего не представляет, её сила – деньги. Что бы устранить смертельную для себя угрозу, олигархия готова спонсировать самые мерзкие реакционные движения. Так происходит покупка фашистских лидеров и движений. Не могущие предложить другую экономическую систему, фашистские движения становятся сторожевыми псами империализма. Заключается классовая сделка, в результате которой лавочники и люмпены избегают пролетаризации, но поступают на службу финансовой олигархии. Иохим Фест, при всей своей объективности, не осмелился выйти за буржуазные рамки множественно-размытой оценки причин победы фашизма, хотя задолго до него это вполне диалектически верно сделал Троцкий.
Троцкий яростно выступал против сталинской политики в отношении борьбы с фашизмом. В его работе «Немецкая революция и сталинская бюрократия» он даёт целый ряд точных определений сущности фашизма, и причин его развития.
«Итальянский фашизм непосредственно вырос из преданного реформистами восстания итальянского пролетариата. С конца войны революционное движение в Италии шло вверх и в сентябре 1920 года привело к захвату рабочими фабрик и заводов. Диктатура пролетариата была фактом, надо было только организовать ее и сделать из нее все выводы. Социал-демократия испугалась и отскочила назад. После смелых героических усилий пролетариат оказался перед пустотой. Крушение революционного движения явилось важнейшей предпосылкой роста фашизма. В сентябре оборвалось революционное наступление пролетариата; в ноябре уже произошло первое крупное выступление фашистов (захват Болоньи)».
«В своей политике по отношению к Гитлеру немецкая социал-демократия не выдумала ни одного слова: она лишь более тяжеловесно повторяет то, что в свое время с большим темпераментом проделали итальянские реформисты. Те объясняли фашизм, как послевоенный психоз; немецкая социал-демократия видит в нем "версальский" психоз, или психоз кризиса. В обоих случаях реформисты закрывают глаза на органический характер фашизма, как массового движения, выросшего из капиталистического распада…».
«Здесь начинается историческая миссия фашизма. Он поднимает на ноги те классы, которые непосредственно возвышаются над пролетариатом и боятся быть ввергнуты в его ряды, организует и милитаризирует их на средства финансового капитала, под прикрытием официального государства, и направляет их на разгром пролетарских организаций, от самых революционных до самых умеренных. Фашизм не просто система репрессий, насилий, полицейского террора. Фашизмособая государственная система, основанная на искоренении всех элементов пролетарской демократии в буржуазном обществе. Задача фашизма не только в том, чтобы разгромить коммунистический авангард, но и в том, чтобы удерживать весь класс в состоянии принудительной распыленности. Для этого недостаточно физического истребления наиболее революционного слоя рабочих. Надо разбить все самостоятельные и добровольные организации, разрушить все опорные базы пролетариата и искоренить результаты трех четвертей столетия работы социал-демократии и профсоюзов».
«Очередь для фашистского режима наступает тогда, когда "нормальных" военно-полицейских средств буржуазной диктатуры, вместе с их парламентским прикрытием, становится недостаточно для удержания общества в равновесии. Через фашистскую агентуру капитал приводит в движение массы ошалевшей мелкой буржуазии, банды деклассированных, деморализованных люмпенов, все те бесчисленные человеческие существования, которые финансовый капитал сам же довел до отчаяния и бешенства. От фашизма буржуазия требует полной работы: раз она допустила методы гражданской войны, она хочет иметь покой на ряд лет. И фашистская агентура, пользуясь мелкой буржуазией, как тараном, и сокрушая все препятствия на пути, доводит работу до конца. Победа фашизма ведет к тому, что финансовый капитал прямо и непосредственно захватывает в стальные клещи все органы и учреждения господства, управления и воспитания: государственный аппарат с армией, муниципалитеты, университеты, школы, печать, профессиональные союзы, кооперативы. Фашизация государства означает не только муссолинизацию форм и приемов управления, в этой области перемены играют в конце концов второстепенный характер, но, прежде всего и главным образом, разгром рабочих организаций, приведение пролетариата в аморфное состояние, создание системы глубоко проникающих в массы органов, которые должны препятствовать самостоятельной кристаллизации пролетариата. В этом именно и состоит сущность фашистского режима».
В работе «Что такое национал-социализм?» Троцкий писал:
«Немецкий фашизм, как и итальянский, поднялся к власти на спине мелкой буржуазии, которую он превратил в таран против рабочего класса и учрежденной демократии. Но фашизм у власти – меньше всего правительство мелкой буржуазии. Наоборот, это самая беспощадная диктатура монополистского капитала. Муссолини прав: промежуточные классы не способны на самостоятельную политику. В периоды великих кризисов они призваны доводить до абсурда политику одного из двух основных классов. Фашизму удалось двинуть их на службу капитала. Такие лозунги как огосударствление трестов и упразднение нетрудовых доходов, по приходе к власти сразу оказались за бортом. Наоборот, партикуляризм немецких "земель", опиравшийся на особенности мелкой буржуазии, очистил место капиталистически-полицейскому централизму. Каждый успех внутренней и внешней политики национал-социализма будет неминуемо означать дальнейшее подавление мелкого капитала крупным».
«Сводя программу мелкобуржуазных иллюзий к голому бюрократическому маскараду, национал-социализм поднимается над нацией, как наиболее чистая форма империализма", "насильственная концентрация всех сил и средств народа в интересах империализма - подлинная историческая миссия фашистской диктатуры, – означает подготовку войны, а эта задача в свою очередь не терпит никакого внутреннего сопротивления и ведет к дальнейшей механической концентрации власти. Фашизм нельзя ни реформировать, ни уволить в отставку. Его можно только опрокинуть. Политическая орбита режима наци упитается в альтернативу: война или революция?».
«Срок новой европейской катасторфы определяется временем, необходимым для вооружения Германии. Дело идет не о месяцах, но и не о десятилетиях. Немногих лет достаточно, чтоб Европа оказалась вновь ввергнута в войну, если Гитлеру не помешают своевременно внутренние силы самой Германии». (Л.Д.Троцкий 2 ноября 1933 г.).
Следует добавить, что фашистское движение охватило всю Европу. В тех странах, где фашисты не смогли взять власть, они всё равно оказывали огромное влияние на политику. К 1939 году в Европе осталось всего 9 стран с парламентской формой правления.
Отвечая на вопрос «Что такое фашизм?» можно, обобщив приведённые цитаты, сказать:
Во-первых, это массовое движение, основу которого составляют классы, подвергающиеся уничтожению, а также люмпен-пролетариат.
Во-вторых, это движение, направленное, в конечном счёте, на защиту интересов империализма, финансового капитала.
В-третьих, основная задача фашизма – это уничтожение всех самостоятельных организаций рабочего класса. Доведение рабочего класса до атомарного состояния.
Выяснив причины возникновения фашизма в начале 20го века, необходимо ответить на вопрос о возможности реванша фашизма в современный период.
Финансовая олигархия сама, как класс, не способна удержать в повиновении огромную массу рабочего класса. Поэтому начиная с двадцатого века получает необычайно бурное развитие бюрократия. Если присмотреться повнимательней, то у фашизма и бюрократии одинаковая историческая задача – не допускать самостоятельности рабочих организаций.
Изначально бюрократия в массовом порядке потребовалась на крупных предприятиях, когда собственник уже физически не мог сам контролировать производство. Но по мере развития монополистического капитализма бюрократия, «независимо от политического устройства и от каких бы то ни было других «частностей», пронизала все поры общества.
Несомнено, что и фашизм, и бюрократический бум весомо, грубо, зримо связаны с империалистической стадией капитализма, с финансовым капиталом. Фашизм и бюрократическая система управления – порождение империализма. У фашизма и у бюрократической системы управления одинаковые задачи – не допустить самоорганизации рабочего класса, организовать эксплуатацию рабочих. Фашизм нужен для борьбы против рабочих в период революционных ситуаций. Бюрократия управляет эксплуатируемыми классами в периоды спада классовой войны. Бюрократическая система управления чрезвычайна разнообразна. Европейская бюрократия мягкая и пушистая, российская – полукриминальная циничная. Несмотря на разнообразие форм, суть бюрократической системы одинакова. Фашизм – это бюрократия в химически чистом виде. Именно фашизм является самой откровенной, самой безжалостной, самой бюрократичной формой подавления рабочего класса. Пока существует финансовый капитал, монополии, будет существовать и угроза фашизма.

I - «чандалы», низшая каста неприкасаемых. Ницше восторгался индийской кастовой системой. В отличие от индийской многокастовости, он предлагает делить всех людей на три физиологических типа. «Высшая каста — я называю её кастой немногихимеет, будучи совершенной, также и преимущества немногих: это значит — быть земными представителями счастья, красоты, доброты... Вторые — это стражи права, опекуны порядка и безопасности, это благородные воины, это прежде всего король, как высшая формула воина, судьи и хранителя закона. Третьи – это «...не выдающееся ни тем, ни другим — посредственное...» остальное большинство. «...Порядок каст, иерархия, только и формирует высший закон самой жизни...».
Если отбросить чары витиевато-древнего стиля изложения, то окажется, что финансовая олигархия это высший тип, бюрократия – «благородные воины» и «стражи порядка», а рабочий класс посредственное большинство.
Абрамович – «представитель счастья, красоты, доброты».
Путин – «высшая формула воина».
А те, кто строит метро, атомные станции, космические корабли – чандалы.
Комментарии излишни.

13. 02. 2011.


Комментариев нет:

Отправить комментарий