О «критическом участии» в выборах в КС оппозиции

(Ответ Жене Отто)

Д.

Женя Отто, кандидатка КРИ, получившая почти 10 тысяч голосов на выборах в Координационный Совет оппозиции, опубликовала на сайте КРИ скандальный итог этих выборов. Мы говорим «скандальный» из-за количества содержащихся в нем противоречий.

Ж.О. начинает подводить итоги выборов, говоря правильные вещи: что избранный КС сформирован миллионерами, националистами и даже бывшими министрами, чтобы “показать готовность оппозиции выражать интересы крупного бизнеса. Вторая задача — оградиться от «радикальных элементов»”; что этот КС бесполезен даже для продвижения базовой задачи защиты политических заключенных; что КС идет не по пути стратегии усиления уличных манифестаций, а по пути медийной стратегии. Ж.О. так же говорит: “Мы же с самого начала открыто предупреждали о том, что либеральная оппозиция создает КС для собственной легитимизации”. Она пишет, что среди так называемых «левых представителей», “Алексей Гаскаров единственный левый (если не считать Удальцова и Шеина)”. (Стоит напомнить, что Ж.О. и КРИ призывали голосовать за Удальцова и Шеина, которых сейчас КРИ уже не считают левыми?). Ж.О. также жалуется, что КС выбирался по левому, либеральному и националистическому спискам, что привело к тому, что по списку националистов наибольшее количество голосов пошло «против всех» (17 тысяч), но что таким образом националистические кандидаты, получив в реальности голосов меньше, чем Ж.О., вошли в состав КС, а она, из-за всех манипуляций либералов и националистов, оказалась вне КС. Все это возмутительно? Безусловно. Но что еще товарищ Ж.О. и КРИ ожидали от таких выборов с либералами и националистами во главе? Это не было ясно с самого начала? Единственным возможным сюрпризом «выборов» стало то, что, несмотря на все махинации, КРИ и РСД получили много голосов, то есть что результат был даже лучше, чем можно было предвидеть. Но даже в этой ситуации сама Ж.О. говорит, что “левые в целом потерпели поражение”. Из всех этих верных утверждений можно было бы сделать вывод, что КРИ поняло свою ошибку легитимизации выбранного КС посредством своего участия. Но, к сожалению, такая способность к самокритике не свойственна КРИ.

Главным итогом КРИ стало следующее утверждение Ж.О.: “будь на выборах больше левых и социальных активистов, победа была бы не только в личном зачете КРИ, но и в «командном»”. Кажется, Ж.О. ничего не поняла на этих выборах. Если участие левых в «выборах» было больше, то итог мог бы быть победным? В чем состояла бы эта победа? В том, что Ж.О. с немного большим количеством голосов прошла бы в КС? Это превратило бы весь процесс в победу? В чем заключалась бы победа? В том, что лишь с одним участием Ж.О. КС превратился бы в точку опоры для борьбы? Кажется, сама Ж.О. в это не верит, поскольку пишет: “Если Алексей Гаскаров или Сергей Удальцов поддержат нас на следующем собрании КС, возможно, мы все же займем принадлежащее нам по праву место. Но нужно ли присутствовать в «совете миллионеров»? Во-первых, даже если мы уговорим немногочисленных левых создать единый блок, он останется в меньшинстве и не будет влиять на решения КС”. Или Ж.О. полагает, что участие немногочисленных левых сил, бойкотировавших «выборы», было бы достаточным для полного изменения результата благодаря наличию левых в руководстве КС? Выборы в КС уже позади, но даже поражения не было достаточно для того, чтобы КРИ отбросило свои иллюзии…

Но нас беспокоит не столько непоследовательность и иллюзии КРИ, сколько их политика на будущее. Ж.О. говорит в своем итоге: “Главное — донести свои идеи не до либеральных и ультраправых вождей, а до тех людей, кто следит за работой Совета”. Что это значит? Что сейчас главная деятельность КРИ будет направлена на тех немногочисленных людей, которые “следят за работой Совета”? Не должны ли быть в центре внимания активисты против реформы образования, которые даже не знают, что думает этот КС? Или профсоюзная работа? Или борьба против проводимых правительством социальных урезаний? Даже по прошествии выборов с их ясным отрицательным для социальной борьбы значением КС остается центром внимания КРИ? Как пишет сама Ж.О., “такое использование заседаний (КС) как трибуны сильно ограничено, поскольку, как уже упоминалось, встречи эти вызывают мало интереса”. Как объяснить всю эту путаницу?

Нам тоже было бы трудно понять, но нам помогает сама Ж.О.: “Когда мы с товарищами обсуждали, стоит ли участвовать в праймериз, я сказала, что, если благодаря им хотя бы 100 новых человек узнают о программе КРИ, это того стоит. В результате за нас проголосовал каждый десятый избиратель”, “Однозначно, я считаю это победой”. Ясно, что для Ж.О. и КРИ все равно, приведут ли выборы к деморализации социальной борьбы, добьются ли либералы и националисты относительного усиления и станет ли выбранный КС новым препятствием для борьбы или нет. Главное для КРИ и их кандидата – это то, удастся ли им успешно пропиарить самих себя. Поэтому даже после выборов для КРИ “Главное — донести свои идеи (…) до тех людей, кто следит за работой Совета”. Поэтому борьба КРИ сегодня направлена на то, чтобы обеспечить “принадлежащее нам по праву место”, т.е. место Ж.О. в КС. И сама Ж.О. подтверждает: “Но нужно ли присутствовать в «совете миллионеров»”? “Когда же начнется очередной виток протестов, организовывать их первое время по традиции будет все тот же оргкомитет. Тогда нам пригодится эта трибуна, чтобы призывать людей к самоорганизации и к самостоятельным политическим действиям”. Несмотря на все противоречия и иллюзии, политика КРИ ясна с самого начала: прохождение в КС всегда было главной заботой, вопреки риторике о «критическом участии».

И РСД?

РСД говорит в своем итоге: “у Российского социалистического движения не было никаких иллюзий относительно целей этих выборов и полномочий КС”. Это сомнительно. В своем итоге РСД говорит, что "Очевидно, что в дальнейшем большая часть усилий КС уйдет на подготовку тех же самых митингов, которые почти те же самые люди организовывали в течение всего года — с лета всё менее и менее успешно”. Кажется, нет ясности в том, что КС не имеет своей стратегией развитие мобилизаций и что его задачей является именно их демобилизация. Или, максимум, мобилизация, достаточная лишь для пропаганды самих себя, но не для превращения общего недовольства в широкое социальное движение, ставящее под сомнение экономические основы путинского проекта, который ничем не отличается от проекта либералов. Так же мы не видим, чтобы РСД удалось использовать выборы в КС в качестве трибуны для социальных движений. Например, самой для важной сегодня социальной борьбы – против реформы образования. Мы не видим, чтобы кампания РСД (как и КРИ) была инструментом поддержки борьбы против реформы образования, даже в условиях, когда в списке кандидатов были их активисты сектора образования. Мы полагаем, что в РСД так же преобладала политика пропаганды своей организации, а не политика использования выборов для стимулирования социальной борьбы.

Но самыми опасными являются заявления о новом КС: “Остаётся лишь надеяться, что даже в таком составе КС сможет наладить работу, что с этой структурой можно будет взаимодействовать по ряду вопросов, особенно — по защите политзаключённых” (сайт РСД). Надо не «надеяться» на выбранный КС, а противостоять ему, понимая, что он все больше будет являться препятствием для социальной борьбы.

Мы еще раз подтверждаем нашу позицию: участие в этих выборах было ошибочным. Даже те, кто заявлял о «критическом участии» (КРИ и РСД) не смогли использовать выборы в качестве трибуны или точки опоры для стимулирования социальной борьбы. Максимум, они их использовали для пропаганды самих себя. С точки зрения социального движения, их участие в процессе в лучшем случае было бесполезной тратой сил, а в худшем помогло легитимизировать процесс «выборов», покрывающий либерально-националистический блок и направленный прямо против интересов социального движения.